В деревне цветовая «Хиросима» оправдана – там нет главного художника. А в Минске есть

Места • Владислав Рута
Владислав Рута был главным архитектором района и четыре года работал в Министерстве культуры. за это время он понял, что цвет Минска – это скорее случайность, чем осознанный выбор, самоирония и уместное цветовое решение. Чего стоят хотя бы жёлтые вазы на Проспекте или то, что розовые стены столицы – это результат парадоксального смешения белого и коричневого цветов.

Вы знаете, что такое цветовое решение?

Может, эта фраза кому-то покажется загадочной, но явно не для тем, кто занимается творческим проектированием и согласованием. Поводом внутреннего диалога стала покраска ваз на минской стометровке в ложный желтый. Как так? Почему это нервирует меня, почему это нервирует других? Люди спрашивают: «Это правильно?»

Я стал размышлять, как настоящий первоклашка. Что такое хорошо и что такое плохо? Что для немца хорошо, а для русского –смерть, и за кого, наконец мы? Дальше, уже как подросший пятиклассник, я разбил вопрос на два больших раздела:

1. Что хорошо для моего внутреннего «я»?

2. Что из этого нравится остальным и законно?

Город нашего детства Минск особыми колористическими эскападами не баловал. Он рос скромным и потому, в основном, серым. Нестойкие красители охристых оттенков не оставили ярких пятен воспоминаний кроме одного – роскошного витража кинотеатра «Пионер» на фризе. Стекла в нем были большие, толстые и яркие. Когда находишься внутри вестибюля – это сказочный рай, может, поэтому его изнутри аккуратно закрыли. Были еще мозаики в Зеленом Лугу и панно на Доме моделей... Среди серых зданий только одно минчане прозвали Красным, потому, что это было по-факту.

Фото из архива Д.Маслия

Послеперестроечный Минск. Вид из-за забора строящегося Дворца Республики. 1996 г..jpg

Когда я покупал очередной автомобиль, мой друг уговаривал меня на хороший минивэн. Голубого цвета. «Н-Н-Нет, – говорю я ему. – Цвет не тот». Почему? Потому что это не тот месседж, который я хочу распространить вокруг. Не тот. Может, в другое время, или после окончательных разочарований, но не сейчас.

В деревне цветовая «Хиросима» оправдана – там нет главного художника. А в Минске есть

Любопытно рассматривать цвет и как индикатор настроения в обществе. Помните, еще не так давно черная «бэха» или «мерин» были самим олицетворением успеха. Впрочем, в защиту могу сказать, что не видел этих машин в легкомысленных цветах, да и представить их сложно.

К счастью, произошла реабилитация белого – общество становится более открытым. Раньше белый был нарицательным дешевого универсала для деревни, но стоило в последние годы добавить немного перламутра – и ваши Range Rover Evoque у гипермаркетов уже демонстрируют свою неприкрытую буржуазную роскошь.  Но перевеса в сторону открытого-благородного еще нет – невнятно серо-серебристые и мутно-синие острова стоянок все еще плотно окружают проходную МТЗ.

Итак, я понял, что цвет – это отражение состояния. А могу ли, допустим, я – добропорядочный гражданин – сделать так, как наши добропорядочные селяне? Наверняка каждый из нас видел цветовые вспышки на деревенских улицах. Это просто «Хиросима»! Над патриархальным укладом череды землисто-коричневых изб – бах! Ярко-фиолетовый с желтым с красным забором! Держитесь, я вам покажу! Надоела серость, вот вам!

Минская область. Не самый яркий пример. Узор из крышек от ПЭТ-бутылок

Будь я в то время чекистом, я бы точно заподозрил в инакомыслии. Но в деревне это понятно – там нет Главного художника деревни. А вот в городе он есть – он и ответит за всё.

Как Минск оказался предательско-розового цвета

Город – штука непростая, многослойная. Цветовым решением заведуют главный художник города, главный архитектор района, Управление по охране историко-культурного наследия Министерства культуры и, наконец, есть главный бухгалтер ЖРЭО, которому надо освоить 60 кг залежалой краски, давно расслоившейся на два противоречивых слоя. Да, чуть не забыл самое главное: есть главы администрации районов и их жены. Только работая главным архитектором района, видя картину изнутри, я раскрыл невероятную тайну ненавистного розового.

Предательско-розовый на пр.Партизанском

Розовый на истоиико-культурной ценности (Минская область)

Желто-розовые ворота в недавно реставрированную усадьбу в д.Красный Берег.

Откуда он на зданиях? Оглядываюсь – ну вроде приличные люди, а почему же цвет вас выдает? Я в администрации был человеком новым, осторожничал цветом: беленький, шоколадный, долларово-зеленый, часто замешивал сам и тут же, у ведра и согласовывал.

Оказывается, предательско-розовый получался при добавлении нашего белого в наш коричневый. А ведь должен получаться цвет «кофе с молоком»! Я смирился и снял обвинения со всех – это наше, симптоматичное, понял я. Так и живем.

Но есть и смелые люди с положительным результатом. Вот история: однажды в Речице были «Дожинки». Город надо было красить, и срочно. Проблему составляли несколько уродливых, но приватизированных хат, углами выглядывающие на главные улицы. Не знаю, кто тогда был там архитектором района, но решение было потрясающее: в хаты вставили окна ПВХ и покрасили в серо-буро-малиновый стены, наличники окон, двери. На удивление, на фоне выхолощенных бело-синих вывесок универсамов дома смотрелись креативно и убедительно. 

Зачем тратить смету на исследование цвета архитектурного наследия, если вазы все равно жёлтые?

Теперь про исторический цвет. Научная реставрация предполагает выявление первоначального цвета на памятнике архитектуры. Ну, или цвета, в котором памятник существовал большую часть времени. Для того делается проба (прямо как биопсия) штукатурного слоя.

Красный костел. Физико-химический анализ определил уникальный состав терразитовой штукатурки на пристройке 1948 г. к апсиде

Под бинокулярным микроскопом хорошие специалисты через пять дней выдают искомый колер. Вот тут и начинается. С одной стороны – наука, исследования, потраченная смета, а с другой – все зависит от взвешенного осмысления архитектора проекта.

Фотография 2016 года

Перспектива Желтого, Кемпинского

Мы помним Лошицкую усадьбу до реставрации и после, мы помним вкусные зефирные вазы до покраски и после. В обоих случаях проводились исследования и научное обоснование конечного результата. Только результат почему-то раздражает. К слову сказать, исследования по пресловутым вазам тоже проводились почти 10 лет назад – и установлен был белый, слегка желтоватый колер. Но кто кому дал в руки это желтое ведро? Все сводится к конечному исполнителю, к его, простите сказать, начальной культуре.

Черный цвет Галереи-Минск оказался не таким страшным, как думалось многим архитекторам

Хорошо, если это тот самый выпад маляра из деревни против надоевшей серости. Если говорить шире, то не саму методику надо подвергать критике, а то как она претворяется. Так и с коммунизмом, так и дальше. С реставрацией, как и с врачеванием, – главное не сделать необратимое. Что уж говорить о покраске! Как покрасили, так и перекрасим.

Нам просто пора научиться самоиронии

Поколения меняются – меняется баланс ценностей. Самые большие глупости делаются с самым умным лицом. Горожане в Европе позволяют себе вольности: не только здание бантом перевязать, но и внедрить в линию застройки откровенно (на наш беларуский взгляд) странные диссонирующие объекты.

Подиум фигурки всадника - это место экспозиции меняющихся арт-объектов

На смену помпезности и пафосности приходят ирония и, что более ценно для меня, самоирония. Только очень не хочется, чтобы это происходило случайно – как с этими вазами. Не хватает хорошо взвешенных проектов, глубину которых даже сразу не оценишь. Может, мы позволим себе ставить смешные, добрые, ироничные арт-объекты даже на самых главных площадях, не взирая на строгость стилевого единства проспекта – историко-культурной ценности, номинированной на включение в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО? А уж когда мы привыкнем к современной урбанистической среде, насыщенной арт-объектами самого разного свойства, тогда и на вазы сможем посмотреть по-другому, в какой бы цвет профессионалы их ни выкрасили.

Заметили ошибку в тексте – выделите её и нажмите Ctrl+Enter

Что не так с Комсомольской. Как реконструкция убила крутую пешеходную улицу Минска

Места • Екатерина Ажгирей

Каждый раз, когда в Минске происходит новая застройка, или, не дай бог, реконструкция – урбанисты мрачнеют и просят город предоставить проект застройки или реставрации. Улица Комсомольская – тот случай, когда «Минская спадчына» проект публике не показала, зато теперь мы «любуемся» странно потраченными бюджетными деньгами и полным отсутствием логики в дизайне. KYKY не выдержал и разобрал с экспертами по косточкам то, во что превратилась потенциально крутая пешеходная улица в историческом центре города.