Стоит ли свобода крови? Если да, то как с ценностью человеческой жизни? Свобода важнее? А если нет, то у кого получалось стать свободным без боли и жертв, — на волне последних новостей из Киева редакция KYKY задала эти вопросы известным в Беларуси писателям, политологам, музыкантам, общественным деятельным, культурологам.
Алесь Лагвинец, политолог
Из французской Декларации прав и свобод человека и гражданина, 1793 год:
«Когда правительство нарушает права народа, восстание для народа и для каждой его части есть его священнейшее право и неотложнейшая обязанность».
Из Декларации независимости США, преамбула, 1776 год:
«…когда длинный ряд злоупотреблений и насилий […] обнаруживает стремление подчинить народ абсолютному деспотизму, то право и долг народа — свергнуть такое правительство и создать новые гарантии обеспечения своей будущей безопасности»
Пытаньне адначасова вельмі складанае і простае. Людзі, якія цэняць сваю свабоду і свабоду сваёй грамады ды змагаюцца за яе, кіруюцца лепшымі пачуцьцямі і вераць у лепшую будычыню. Яны ўсьведамляюць рызыку, гатовыя на пэўныя ахвяры. Падчас Другой сусьветнай вайны змаганьне з акупантамі было змаганьнем за свабоду і, змагаючыся, кожны хацеў выжыць, але ішоў на барацьбу.
У менш трагічныя моманты змаганьне за свабоду можа і павінна насіць мірны характар. Мірныя «рэвалюцыі» ў краінах Цэнтральнай Эўропы ў канцы 1980-х — пачатку 1990х — вельмі добры прыклад пасьпяховых зьменаў.
Віна за ахвяры ў Кіеве цалкам ляжыць на рэжыме Януковіча — любы прыстойны еўрапейскі кіраўнік ужо б дамовіўся з пратэстоўцамі або зыйшоў у адстаўку пасля такой хвалі пратэсту, прызначыўшы новыя выбары.
Адам Глобус, писатель
Некалі ў Венгрыі адбылася Ружовая рэвалюцыя… Яе прыводзілі ў прыклад. Маўляў, можна і без крыві зрабіць якасны сацыяльны скачок. Я заўсёды любіў венгерскую культуру і ружовы колер, але ніколі не верыў, што недзе ў іншым месцы рэвалюцыя можа прайсці без ахвяр, без герояў і без мора крыві.
Лидия Михеева, социолог
Никто не может гарантировать, что даже после стольких смертей и насилия на горизонте забрезжит некая «свобода». Как говорит мой друг и политический блоггер Реваншист, «Новые возможности для миллионов стоят крови, но эта революция почему-то говорит только о свободе поехать в Европу «гастором» или свободе считать себя суперменом только на том основании, что родился в Полтаве, а не в Рязани. Все остальное эта революция предлагает вырвать у ближнего своего самостоятельно, называя это свободой рынка. Имхо, это и без крови сомнительное удовольствие». Даже если наполнить «свободу» какими-то более продуктивными ценностями, содержаниями, ничто не говорит, что к ней внезапно откроется доступ.
Из Всеобщей декларации прав человека
Принята резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 10 декабря 1948 года
»принимая во внимание, что пренебрежение и презрение к правам человека привели к варварским актам, которые возмущают совесть человечества, и что создание такого мира, в котором люди будут иметь свободу слова и убеждений и будут свободны от страха и нужды, провозглашено как высокое стремление людей; и
принимая во внимание, что необходимо, чтобы права человека охранялись властью закона в целях обеспечения того, чтобы человек не был вынужден прибегать, в качестве последнего средства, к восстанию против тирании и угнетения».
Почему люди столько лет терпели уголовников и олигархическое быдло у власти? Потому что не было политической культуры и политических механизмов для того, чтобы свои интересы отстаивали разные общественные группы. Что теперь? Даже если посадить, истребить, изгнать из страны коррумпированный чиновничий аппарат, принести человеческие жертвы, сопротивляясь «Беркуту», боюсь, что место одного уголовника займет другой. «Вы просто хотите другого Господина», — сказал Лакан бунтующим студентам в 1968-ом. Изменяться должны структуры и институты, а не исключительно правительственные морды на экране телевизора. Революция — всегда риск вместо одной мрази посадить на трон другую. Особенно в ситуации, когда на этот трон претендуют либо политические дилетанты, либо скомпрометировавшие себя политиканы. «Правильной» или «продуктивной» революции не бывает. Если в стране не работают политические механизмы — значит, в какой-то момент таким механизмом станет гражданская война. Молюсь за украинский народ.
Артур Клинов, писатель
Там, где нет свободы, жизнь человека и так ничего не стоит. Забрать её за три копейки может любой человеческий мусор. Борьба за свободу - это борьба не за право говорить все, что захочешь и ездить куда захочешь, а прежде всего, борьба за ценность каждой человеческой жизни. Даже если за свободу проливается кровь, то таковы естественные законы самосохранения человеческого рода. Родители готовы жертвовать собой за своего ребенка. Человек отдает свою жизнь за то, чтобы в будущем жизнь его детей, рода, народа не стоила три копейки.
А что до событий в Киеве: когда власть начинает стрелять в народ, она утрачивает свою легитимность. Тогда народ имеет полное право свергать эту власть любыми доступными ему способами.
Лявон Вольскi, музыкант
Я доўга думаў і зразумеў, што ў сёньняшняй сытуацыі, калі вайна так блізка, і калі ў ёй удзельнічаюць знаёмыя людзі, я ня здолею адэкватна адказаць на гэтыя пытаньні. То бок, я зараз ня ў тым эмацыйным стане, каб цьвяроза разважаць пра кошт свабоды. Зазначу толькі, што ў сваёй краіне мы мусім зрабіць усё магчымае, каб за доўгачаканую Свабоду не плаціць крывёй і чалавечымі ахвярамі. Думаю, калі вельмі пастарацца, знойдуцца варыянты.