Как в Беларуси работает группа помощи родителям гомосексуалов

Боль • Тамара Колос
Беларусь – одна из гомофобных стран, где отношение к ЛГБТ порой граничит с жестокостью. «Казалось бы, должно быть наоборот: чем больше гомосексуальных мужчин, тем ниже конкуренция, и больше гетеросексуальных женщин достанется мужчинам», – считает Полина Линник, модератор группы взаимопомощи для родителей ЛГБТ-детей. В конце данного текста можно найти контакт группы, если актуально.

Несмотря на миф о белорусской толерантности, на деле жители страны крайне нетерпимы к меньшинствам, в том числе сексуальным. В рейтинге ILGA Europe, составленном с учетом соблюдения равноправия по отношению к представителям ЛГБТ, мы находимся на 43 месте из 49. Это подтверждает и недавний отчет организации Human Rights First, члены которой после поездки в край «голубых озер» выступили с заявлением, что ЛГБТ-движение в Беларуси находится в критическом положении. Гомофобия поддерживается на всех уровнях общества – от простых граждан (достаточно вспомнить дело Михаила Пищевского либо отказ в принятии на работу в ФК «Динамо» Валентину Середе) и до главы государства, заявляющего: «Не заставляйте, дорогие, нас вводить однополые браки. Не будет это в Беларуси, по крайней мере, в ближайшее время. Ну, пока я президент, точно. Не будет здесь голубизны, розовых и прочих».

Сегодня невозможно установить точное количество гомосексуалов, бисексуалов и трансгендеров в Беларуси. В стране не проводились социологические опросы на данную тему, наиболее близким к исследованию комьюнити можно считать ежегодный отчет Министерства здравоохранения об уровне знаний по проблеме ВИЧ/СПИД среди совершеннолетних мужчин, имеющих сексуальные отношения с другими мужчинами с выборкой до 1000 человек. Однако в международной практике количество гомосексуалов в среднем равняется 3-7% от всего населения страны.

Фото: Alice Zoo

Такая группа людей имеет право на спокойную жизнь и отстаивание своих интересов. Но в законодательстве страны можно найти лишь один нормативный правовой акт, способствующий толерантности – отмена уголовной ответственности за добровольные гомосексуальные отношения, утвержденный в 1994 году. Да и то спустя десятилетие, в 2005 году депутат Палаты Представителей Национального Собрания РБ Виктор Кучинский предлагал ее вернуть. К счастью, безрезультатно.

Облавы в гей-клубах и возрастная маркировка в законе

Последний «официальный» гей-парад в Минске состоялся в 2011 году, последующие акции не получали согласования и отменялись по надуманным поводам. Так, в 2013 году шествие не состоялось, так как в ресторане, служившем отправной точкой, «внезапно» прорвало канализацию. В том же году на спектакль «Свободного театра», поставленный в рамках гей-парада, нагрянули сотрудники правоохранительных органов, а в клубах «6_А» и «Каста Дива» прошли облавы.

Сегодня в стране не зарегистрирована ни одна организация, которая бы целенаправленно отстаивала права ЛГБТ-сообщества. В законодательстве (в том числе и в Трудовом кодексе) нет законов, прямо защищающих от дискриминации на основании сексуальной ориентации либо гендерной идентичности; нет ответственности за преступления, совершенные на почве неприязни и ненависти к ЛГБТ. Правоохранительные органы весьма негативно относятся к заявлениям от представителей сообщества, из-за чего многие дела просто не доходят до милиции – пострадавшие молчат, опасаясь новой порции агрессии и унижений.

Фото: Jeff Burton

Не улучшает ситуацию и недавнее принятие закона «О внесении изменений и дополнений в некоторые законы Республики Беларусь», введшего понятие возрастной маркировки. С 1 июля 2017 года информация, которая «поощряет привычки, противоречащие формированию здорового образа жизни и/или дискредитирует институт семьи и брачно-семейные отношения», будет запрещена среди несовершеннолетних. Расплывчатая формулировка напоминает печально известный закон «о пропаганде нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних», принятый Госдумой России в 2013-м году.

Однако между нашими странами есть одно существенное отличие: в то время как Россия борется с пропагандой гомосексуализма под лозунгом духовных скреп, действия белорусов не объясняются ничем, кроме личной неприязни. Это оказывает колоссальное давление на психику представителей ЛГБТ-сообщества.

Даже оппозиционные лидеры Беларуси отличаются нетерпимостью к инаковости. Достаточно вспомнить Павла Северинца, который заявил, что ему жаль «болеющих» гомосексуализмом и феминизмом, а затем исключил из БХД Маргариту Тарайкевич за ее пост о необходимости толерантного отношения к ЛГБТ. К счастью, в нашем обществе существуют люди, которые уважают чужую личную жизнь и стремятся помочь преодолеть негативные последствия гомофобии. В частности, с ноября 2015-го в Минске действует группа взаимопомощи для родителей ЛГБТ-детей. Я побеседовала с ее модератором – психологом Полиной Линник.

«Мы не уникальны. Поэтому не одиноки»

Полина Линник: Представители ЛГБТ-сообщества, которые обращались ко мне за психологической помощью, довольно часто упоминали о проблемах в семье. Что родители переживают множество сложных чувств, связанных с тем, что «мой ребенок не такой, как мы растили».

Полина Линник

Складывалось впечатление, будто они не могут ни с кем поделиться, так как должны скрывать свои проблемы из-за неприятия общества. Таких родителей много, и каждый считает себя уникальным и одиноким. Группа тяжело собиралась, желающих было мало – буквально одна-две женщины. Я даже не приглашала их на встречу, потому что не понимала, что делать с таким количеством людей. Ну придем, ну сядем, а дальше? А потом мы съездили на международную конференцию EAGT, где были представители родительских объединений из разных стран мира: Турции, Греции, Украины, Молдовы и других. И я тогда очень вдохновилась и поняла, как это может выглядеть, насколько это важно и нужно. Сколько бы человек ни пришло, пускай даже ноль, я все равно буду сидеть в пустом помещении и ждать два-три часа. Но по возвращении у нас уже было четыре кандидатки – достаточное количество, чтобы организовать группу.

KYKY: В группе одни мамы?

П. Л.: Да, отцов нет. Пока нет. Возможно, это связано с особенностями гендерного воспитания: что мужчина должен быть «настоящим мужчиной», о своих проблемах либо молчать, либо разговаривать за бутылкой с такими же настоящими мужчинами, как и он.

KYKY: Как думаете, почему в нашей стране мужская гомосексуальность прежде всего ассоциируется с уголовной средой и жаргоном?

П. Л.: Я с таким не сталкивалась, поэтому мне сложно дать комментарий. Могу лишь пофантазировать, что это может быть связано с уголовным наказанием за мужскую гомосексуальность в прошлом. Опять же, один из видов установления тюремной иерархии – насилие, совершаемое мужчинами в отношении мужчин или женщинами в отношении женщин. Хотя, казалось бы, должно быть наоборот. Ведь чем больше гомосексуальных мужчин, тем ниже конкуренция, и больше гетеросексуальных женщин достанется гетеросексуальным мужчинам. Психоаналитик сказал бы, что за неприятием мужчинами мужской гомосексуальности, возможно, скрывается желание близких отношений с мужчиной. Необязательно сексуальных. Но это лишь один из взглядов.

«Знает мама, но не знает папа»

П. Л.: Я понимаю мам, когда они говорят: «Пускай бы он со своим парнем уехал». Если бы я могла выбирать, я бы не хотела иметь в нашей стране гомосексуального ребенка.

KYKY: Может, мир изменится?

П. Л.: Возможно, и изменится. Для этого мы и работаем.

KYKY: Может ли гомосексуальный человек замкнуться в своей субкультуре без контактов с остальным миром? И правильно ли это?

Фото: Alice Zoo

П. Л.: Наверное, это перекликается со сказанным ранее. Человек сам решает, сколько стресса, боли и несправедливости он способен перенести. И если он не готов, то зачем? Я понимаю позицию, когда человек выбирает снизить риски: не быть в активизме, не участвовать в гей-прайде, не делать камин-аут. Он имеет право жить «в шкафу», и правильно это или неправильно, решать не нам.

KYKY: Какой самый худший вариант развития событий после камин-аута? Насилие со стороны родителей?

П. Л.: Я в своей практике часто сталкивалась со страхом детей перед насилием, разрывом отношений, но не слыхала, чтобы оно действительно происходило. Да, я знаю, что такие случаи бывают, но лично не сталкивалась. У детей присутствует большой страх, что отец не переживет новость. Поэтому бывает так, что знает мама, но не знает папа.

KYKY: Что группа дает родителям?

П. Л.: Это скорее клуб. Мы знакомимся, говорим о наших детях, рассказываем про отношения с ними. И поскольку мы все похожи, то можем делиться нашими проблемами с очень большой долей доверия и очень большой вероятностью быть понятыми. Ведь мы переживаем примерно одно и то же и сталкиваемся с одним и тем же. Уделяем много времени, чтобы выслушать каждого человека. Никого не учим жить и реагировать, просто слушаем, понимаем, поддерживаем. Иногда организовываем тематические семинары, ходим в кино. Порой устраиваем кинопросмотр дома. Затем обязательно обсуждаем. Это помогает понять себя.

Многие родители боялись, что им будут говорить: «Вы не правы. Не надо так обижаться на ребенка, не надо так на него злиться. Нельзя чувствовать то, что вы чувствуете». Ничего подобного.

Каждому человеку нужно время, чтобы это принять: кому-то неделя, а кому-то годы. Мы все разные. У нас можно получить поддержку, понимание, сочувствие, поделиться своим жизненным опытом, найти подруг. Мне радостно от того, что участницы поддерживают теплые дружеские отношения за пределами группы

KYKY: То есть это не закрытая тусовка?

П. Л.: Нас не так много, и мы не планируем закрываться. Изначально, когда группа собралась в первый-второй раз, мы выработали правила, одно из которых гласит, что группа бесплатна и открыта для всех желающих. Любой может прийти когда хочет и на сколько хочет. Мы всегда договариваемся, что будем делать на следующей встрече. Потом я обзваниваю участников, напоминаю или шлю sms, уточняю все пожелания. Для меня большая радость, когда кто-то хочет проявить активность.

KYKY: В чем заключается глобальная цель группы?

Фото: Pablo Di Prima

П. Л.: Я мечтаю, что через какое-то время группа вырастет в социальное движение. У нее есть активистский потенциал. Ведь в других странах все так и начиналось – с одной-двух мам.

KYKY: У нас немного другой менталитет, чем у западных мам. Наши больше полагаются на государство.

П. Л.: Если бы мы полагались на государство, не было б группы. И потом, государству ведь тоже нужно говорить, что есть такая проблема и ее можно решить.

KYKY: Но государство в этом не заинтересовано.

П. Л.: Ну да, не заинтересовано. Возможно, этого не случится при моей жизни. Но мысль о том, что я немножко в это вложилась, мне приятна. Может, наши дети доживут.

Если вы хотите связаться с Полиной Линник, пишите на e-mail: polinnik@mail.ru.

Заметили ошибку в тексте – выделите её и нажмите Ctrl+Enter

Аня взяла мандат. Who is Mrs. Канопацкая

Боль • Аня Перова

В Беларуси прошли выборы в парламент. Два оппозиционных кандидата из 110 парламентариев – шутка ли, такого в стране не было минимум 12 лет! KYKY сходил на пресс-конференцию с представительницей ОГП Анной Канопацкой и узнал, каких изменений ждать в Овальном зале.